Привет из Долины белых гигантов

После предыдущего поста о флорентийских синьорах, у меня вышел спор с некоторыми подругами. Меня упрекнули, что какой-то слишком беспечной и праздничной выглядит в моих рассказах жизнь итальянской женщины. Так вот вам другая история, на контрасте — про благородных пожилых тосканских синьор, которые руководят целым животноводческим хозяйством.

Я познакомилась с ними, когда напросилась в имение La Fratta, чтобы посмотреть на знаменитых гигантских тосканских коров породы «кьянина». Эти животные издавна жили у крестьян Вальдикьяны в долине речки Кьяна. Их еще древние римляне запрягали в триумфальные колесницы. И сейчас на деревенских праздниках они выходят разукрашенные пестрыми ленточками, таща за собой нарядные повозки.

Быки и коровы породы «кьянина» (chianina) — одни из самых крупных в мире. Высокие (больше 120 см в холке) и тяжелые (под 1200-1400 кг веса), не боятся холода, спокойно чувствуют себя почти круглый год на пастбищах. Их довольно часто импортировали в другие страны, например, в Бразилию, для улучшения тамошней породы.

О хозяйстве La Fratta, что вблизи городка Фояно делла Кьяна я узнала от знакомых, которые по выходным ездят туда в ресторанчик «Торайо», чтобы накормить детей бургерами с картошкой фри, а самим съесть настоящий флорентийский стейк. Место здесь нужно заказывать заранее, особенно в выходной. И оно того стоит.

Так вот, La Fratta — это классическое «агритуризмо» — с сельхозпроизводством, апартаментами под сдачу, ресторанами и магазинчиком, где можно купить с собой экологически чистые продукты и, конечно, с большой фермой

На ферме нам показали новорожденных телят. Они розовые или рыжеватые, и белеют только взрослея. Кьянина — мясная порода и подчас коровам даже не хватает молока, чтобы выкормить потомство, поэтому в стаде держат пестрых «кормилец».

В пять с половиной месяцев телят отлучают от молока и кормят уже как взрослых. То, как питаются и развиваются телята, строго регулируется. Только свежая трава летом, сено — зимой, кукуруза, и никаких искусственных пищевых добавок. Эко и только эко. Наверное, поэтому они растут медленно и неспешно прибавляют в весе.

К 17-ти месяцам телка и к 18-ти бычок набирают искомые 450-480 килограммов. Мы видели, как они целой компанией стоят в больших стойлах и, толкая головой кормушку, похрустывают сеном.

Хозяйство нам показывал управляющий Рикардо Фалериа. «А знаете, вот сейчас вы стоите на старой римской дороге, — как бы невзначай сообщил он нам. — Это дорога Кассия от Рима до Флоренции».

Мы посмотрели под ноги на заросшую травой дорогу, представили как по ней маршировали римские легионы. Впечатлило.

Рикардо продолжил: «Дорога функционировала до 1000 года, а потом, римляне проложили другую. Первое упоминание об этих местах относится к 1208 году. А уже при папе Борджии построили плотину на реке Арно. Потому что папа боялся наводнений, и поменял течение реки, чтобы Рим не затопило. Равнина заболотились. Зато при Леопольде тосканском прорыли каналы вдоль Кьяны, занялись осушением этих мест и сельское хозяйство снова расцвело, потому что земли стали плодородными».

Я обожаю слушать, как тосканцы рассказывают о своих местах. Для них консул Кассий, папа Борджиа, великий герцог Леопольдо до сих пор живые персонажи, как мэр соседнего городка или чересчур активный столичный политик.

Старинные имения устроены были в Тоскане так: знатный землевладелец делил на куски принадлежащее ему угодья и отдавал крестьянам, которые возделывали ее и делили урожай пополам с владельцами. Этот закон, принятый как раз при Леопольде во второй половине XVIII века, назывался mezzadria. Между прочим, освоение осушенных земель Вальдикьяны было, так сказать, государственным проектом.

По приказу Леопольдо спроектировали и построили сотни домов для крестьян, готовых переехать туда. Дома строились на землях, принадлежащих знатным семьям. И дом, и надел, за который брались крестьяне, переходил в их бессрочное пользование и наследовался. Они до сих пор стоят во многих местах, так и называясь — «леопольдины» — дом колониста Вальдикьяны. А закон mezzadria был отменен только в 1964 году.

Вот и здешнее имение в 600 с лишним гектаров было разделено на 12 крестьянских наделов — «подерий». Огромные хозяйства пришли в запустение, когда промышленная революция потянула крестьян в города. А когда-то только в центральной усадьбе La Fratta жило человек 150.

Здесь стояла господская вилла, склады и хозяйственные постройки, церковь, маленькая школа, а поодаль — крестьянские дворы.

Церковь и виллу в середине XVI века построил известный архитектор из Сиены Балдасарре Перуцци. Он, кстати, спроектировал знаменитую виллу Фарнези в Риме, которую украсил фресками сам Рафаэль.

С тем заказом связана романтическая история. Рафаэль влюбился в дочь пекаря из Трастевери. От виллы до дома пекаря было минут десять быстрым шагом, и уверяют, что маэстро частенько увиливал от работы, чтобы повидаться с возлюбленной. А портрет Форнарины работы художника украшает сейчас один из римских музеев. Впрочем, искусствоведы продолжают спо-рить, кто же на портрете — дочь пекаря или просто римская натурщица? Мол, не стал бы Рафаэль изображать возлюблен-ную с обнаженной грудью. Кстати, в старом доме пекаря в Трастевере сейчас очень милый ресторан.

Вот так все в Италии сплетается в исторический клубок: корова кьянина с домом «леопольдиной», Перуцци из Сиены с Рафаэлем из Урбино…

Надо сказать, что церковь у Перуцци получилась очень симпатичная — маленькая, уютная. С балкончиком для хозяев и скамьями для крестьянских семей.

На мраморном полу нам показали линию между двумя гербами – символ того, что располагается имение посредине между Сиеной и Ареццо. В средневековых склоках местные синьоры, наверное, держали нейтралитет между двумя мощными городами, или, наоборот, переходили со стороны на сторону, чтобы не потерять свои земли.

Конечно, владения переходили из рук в руки, но последние 100 с лишним лет хозяева уже не менялись. Мы познакомились с нынешними владелицами — маркизами Сессилией и Джулианой Галлеотти. Эти пожилые дамы, на первый взгляд, были больше похоже на тетушек из провинции, чем на знатных синьор, как мы себе их представляем. Приехали в имение на небольшом «Фиате», одетые, как принято у итальянских женщин, просто и удобно. Разговаривали мы с ними неспешно за чашкой кофе в ресторанчике «Торайо».

«В этом помещении когда-то стояли наши быки. Самое молодое здание поместья. Его построили в год моего рождения – в 1934-м», — объяснила сеньора Сессилия.
Действительно, столы расположились в бывших стойлах, над которыми до сих пор сохранились таблички с именами быков. Они в «Ла Фратте» были замечательные, и к ним приводили коров местные крестьяне, чтобы получить хорошее потомство. Один знаменитый бык Донетто получил множество медалей на выставках и весил аж 1780 кг.» Донетто, кстати, читается самым крупным быком прошлого века.

Седовласая синьора Сессилия отвечает на звонок мобильного телефона, мол, не могу разговаривать, даю «интервисто» русским журналистам, а потом, улыбаясь, отвечает на вопрос, наверное, не очень тактичный: «А вы с детства мечтали разводить коров?»

О, нет! Я закончила университет, по специальности «политика», а моя сестра — филолог, — рассказывает маркиза. — Но, увы, в нашей семье женщины живут дольше мужчин. Сначала наша бабушка, потом наша мама, потом уже мы с сестрой оставались старшими в доме и должны были заниматься семейным делом.
Наша семья приобрела эти земли в 1889 году. Выкупили у банка Монте дей Паски, куда его заложил бывший хозяин, князь Торлони. Он очень много играл в карты… А моя семья занималась строительством домов и железных дорог, заработала денег…

Здесь всегда разводили быков. Когда в деревню пришли трактора, их перестали использовать как тягловую силу и обратили внимание на хорошее мясо. Планомерно заниматься селекцией мясной породы «кьянина» в Вальдикьяне начали в 1930-е годы при Муссолини.

Это сейчас пошла мода на экологически чистые продукты, некий ренессанс, возвращение к земле. А во времена нашей молодости люди стеснялись признаваться, что они занимаются сельским хозяйством. Мы же, наоборот, всегда гордились этим».

Сейчас во владении семьи Галеотти 420 гектаров земли и стадо примерно из 400 животных исключительно мясной породы.

«Доходное ли это дело?», — спрашиваю я.

Еще одна улыбка и выразительный жест маркизы: zero – ноль: «Прибыль нам приносит агритуризмо и ресторан, а не животноводство».

Растить кьянину трудно. У каждой особи — родословная. Надо следить за чистотой породы. Существует строгий дисциплинарий по режиму питания и содержанию животных.

Свои правила и при производстве мяса. Я, например, не знала, что после забоя мясо должно примерно 30 дней вылеживаться в холодильнике, чтобы приобрести нужное качество.

И вот в этом месте мне хочется поставить точку, чтобы отделить историю животноводческую от гастрономической. О том, как в Тоскане готовят кьянину – в следующем посте.

Наталия Сергеева